Эта статья международно известного кинорежиссера Андрея Кончаловского представляется редакции «РГ» в высшей степени актуальной и важной для понимания процессов, происходящих в мировом сознании - процессов, в сущности, судьбоносных и для каждой страны сугубо индивидуальных. Речь идет о выборе пути в условиях стандартизации и коммерциализации культуры и самого образа жизни народов. Мы приглашаем всех заинтересованных лиц принять участие в начавшемся разговоре. В конце этой статьи мы помещаем специальную форму, заполнив которую вы сможете ответить на вопросы, поставленные режиссером.

Нашумевшая статья «Кризис либерализма в России» продолжает будоражить умы политиков и интеллигенции. Отталкиваясь от тезисов Михаила Ходорковского, известный режиссер Андрей Кончаловский произвел собственную инвентаризацию зерен и плевел отечественной либеральной мысли.

Когда говорят «60-е», «шестидесятники», создается ощущение какой-то странной, зеркально перевернутой парадигмы: Запад сдвинулся влево, Восток - вправо. В 60-е годы Европу потрясли левомарксистские движения, увлечения маоизмом, троцкизмом, благополучные страны захлестнула волна забастовок. Крен влево был настолько силен, что де Голль вынужден был принимать чрезвычайные меры.

А в то же время в России внутреннее освобождение от сталинистских догм, получившее название «оттепель», сопровождалось сдвигом вправо, в буржуазные ценности. Начиная с конца 50-х, было разрешено заниматься некоторыми поисками в области языка при сохранении так называемого социалистического содержания. Появились фильмы Кулиджанова, Хуциева, Алова и Наумова, Чухрая, Данелии и Таланкина, Бондарчука - в ту пору это было молодое поколение, пришедшее на волне десталинизации.

Тезисы к докладу на конференции Института Федерико Феллини в городе Римини, Италия.

С казахской землей я связан давней любовью. Впервые я увидел её зимой 1941 года, во время эвакуации. Мне было тогда совсем немного лет, но в памяти сохранились заснеженные алма-атинские улицы, бесконечные арыки с ледяной водой, огромные деревья, неправдоподобно большие снежинки, словно бы принесенные сюда волшебством андерсеновской Снежной королевы. Помню множество знакомых «московских» лиц, дом, где жили эвакуированные кинематографисты, помню Эйзенштейна, снимающего «Ивана Грозного», величественные декорации его фильма.