Тема: Дискуссия о роли телевидения в современном российском обществе.

М.Швыдкой:

- Здравствуйте! Телевидение – это часть нашей культуры. Мы живем под звуки включенных телеэкранов и нам кажется, что именно на телеэкранах происходит главная часть нашей жизни. Вот обо всем этом мы и поговорим в сегодняшней «Культурной революции». Я помню, когда впервые в нашей квартире, коммунальной большой московской, появился телевизор и как все мы смотрели на него, как на чудо. Нам нравилось все. Нам нравились прически телеведущих и сами телеведущие. Нам нравилась жизнь, которую показывали по этому телевизору, потому что наша жизнь была какой-то другой, и вот с этим восторгом по существу я прожил всю жизнь. Была замечательная книга моего старшего-старшего совсем старшего коллеги по журналу «Театр» Владимира Сопака о телевидении, которой мы зачитывались. И вот этот феномен телевидения 30-40-х годов там был описан в полной мере. «Мы любим телевидение», - сказал я и подумал: может быть, мы любили телевидение? Потому что все сегодня смотрят телевизор, и все сегодня ругают его по самым разным причинам. Одним не нравится, что нас оболванивают по телевизору, другим не нравится, что оболванивают слишком мало. Третьим кажется, что слишком много плохого кино, и слишком много молоденьких женщин одетых в недостаточно закрытые платья, другим кажется, что этого не достаёт. Словом, все мы смотрим телевизор и все его ругаем, и в один голос в стране нарастает гул: «Телевидение пора призвать к порядку!» Так считает кинорежиссер, телеведущий и участник ряда телереклам Андрей Сергеевич Кончаловский. Прошу!

Андрей Кончаловский:

- Я считаю, что телевидение пора призвать к порядку, потому что российская культура, российская история и объективные исторические условия развития России не позволяют развиваться нашему обществу вне государства, вне вмешательства государства. Мы уже убедились, что государство должно вмешиваться в экономические процессы (предыдущие 10 лет, с перестройки, показали, что Россия не готова идти по западному пути просто в силу того, что у нас нет этой культуры). Знаменитый сенатор Мойнех сказал, что консерватор от либерала отличается очень просто. Консерватор считает, что культура определяет политику, а либерал считает, что политика может определить культуру. Так вот русская культура будет определять политику русского государства. Оно вынуждено все время вмешиваться. Если мы даем просто свободу, то получается некоторое безобразие. Вмешательство государства произошло практически во все области, сейчас, я считаю это абсолютно закономерным и правильным, но в телевидение оно не вмешалось еще. Телевидение живет по диким каким-то образцам, которые не похожи ни в коем случае на западное телевидение. И в силу того, что русскому человеку не свойственно самоограничение, то когда российское телевидение дорвалось до денег, тогда оно начало заниматься только одним – выколачиванием «бабок». В то время как если бы Владимир Ильич был жив, он бы сказал: «Для нас наиболее важнейшим является что? – телевидение. На сегодняшний день». Почему? Потому что, к сожалению или к счастью, не знаю, так случилось в России, что сегодня церковь не выполняет той функции, которую она выполняла в 19 веке, когда она определяла философию и культуру русского человека, этические комлексы – все это воспитывалось в церкви. Телевидение на сегодня должно воспитывать, давать культуру человеку русскому, которому не хватает безусловно еще той самой культуры, которая будет предпосылкой к развитию демократии. На сегодняшний день телевидение, на мой взгляд, выполняет абсолютно обратную функцию. Во-первых, независимого телевидения, если оно есть, то только, извините, на канале «Культура» - это независимый канал получается, хотя он живет на государственные деньги. Все остальные каналы зависят абсолютно от денег. Поскольку это зависимость прямая, то культура она не входит в область цифр, культура не измеряется количеством зрителей. И здесь функция государства заключается в том, чтобы использовать телевидение для реформы национального характера, в какой-то степени, если мы хотим, чтобы наше государство в результате стало демократическим. Мы должны прежде всего создать то, что говорил Плеханов: исторические предпосылки для возникновения современного общества. Телевидение этой функции вообще не выполняет. Грубо говоря: человек хочет любить людей, которых он видит хотя бы иногда на телевидении, однако мы видим людей, которых мы бы не пустили в свою гостиную, но почему-то с удовольствием смотрим на них три часа в этой же гостиной с экрана...

Леонид Кравченко, руководитель Гостелерадио СССР (1985-1991):

- Я не согласен, что нужно «наезжать» на телевидение. На него наезжали всегда! Почти постоянно телевидение находится в заложниках. Оно всегда, наоборот, нуждается в свободе, в творчестве. Зачем его призывать к порядку, если его всегда и так призывали к порядку?

Андрей Кончаловский:

- У нас сейчас нет органов никаких – ни в правительстве, ни в администрации президента (один сидит Сурков), у нас абсолютно непонятно, какая, что за идеология в этой стране. Я понимаю, например, идеология в Америке воспитывалась в течение 200 лет. Но у нас-то было политбюро, которое определяло, что можно, что нельзя. На сегодняшний день можно всё. А что всё? У правительства нет стратегии по отношению к своему народу. Что такое сегодня стратегия российского государства? Что она должна воспитывать? Какая должна быть идеология у него? Свободного рынка? У крестьянина, который не знает, что такое рынок?..

Олег Савченко, депутат Госдумы:

- Кто будет входить в политбюро? Режиссеры, которые будут лоббировать свои фильмы? Продюсеры, которые будут считать, что их передачи самые лучшие?

Андрей Кончаловский:

- Это зависит от правительства. Когда правительство назначает в политбюро определенных людей, оно должно прислушиваться к тому, что эти люди говорят. Эти люди должны быть уважаемыми. На сегодняшний день у нас вообще политика России, российского правительства не отвечает русской ментальности. Почему Путина уважают? Да потому что прижал. Народу нравится, что хозяин появился. Поэтому решать должны те люди, которые понимают, какую роль телевидение может играть в формировании национального характера, культуры и всех тех качеств, которые нам необходимо развивать.

Леонид Кравченко:

- Политбюро, чиновники не помогут. Они могут только командовать и убивать свободу.

Андрей Кончаловский:

- Вы говорите только об опыте коммунистического политбюро, но политбюро не обязательно должно исповедовать коммунистические идеи, ложные идеи.

Александр Мельман, журналист, «МК»:

- Не кажется ли Вам, что телевидение отражает вкусы, чаяния, мысли, настроения народа? Я понимаю, что сейчас говорю языком телевизионных продюсеров, которые утверждают, что народ хочет видеть такое телевидение. Продюсеры угадывают это в народе. Может быть, Вы просто не понимаете русский народ?

Андрей Кончаловский:

- То, что телевидение во многом отражает достаточно низкий культурный уровень наших масс – это действительно так. Но ведь правительство не для этого живет, чтобы отражать его. Правительство живет для того, чтобы постараться этому народу создать исторические и культурные предпосылки, которые позволили бы в далеком будущем построить правовое общество, правовое сознание. То самое, которое в Европе развивалось в течение 800 лет. В России этого не было. А экстерном, обжигаясь и заглатывая уроки демократии за 10 лет, вот и пришли к тому, что страна развалилась к 2000 году...

Ксения Ларина, ведущая, «Эхо Москвы»:

- Не кажется ли Вам, что сегодняшней власти выгодно иметь такое телевидение, которое Вас сегодня не устраивает?

Андрей Кончаловский:

- Я думаю, что правительству не выгодно никакое телевидение на сегодняшний день, оно занято более тяжелыми проблемами. Например, где достать деньги, чтобы заплатить за лекарства. Никто не думает о телевидении. Оно брошено абсолютно. Так же как была брошена нефть два года тому назад. Сегодня нефть не брошена уже, потому что поняли: «бабки» утекают. А телевидением пока не занялись потому, что не хватает у правительства культуры понять, что культура народа и поколения на сегодняшний день катастрофически падает в силу того, что на сегодняшнем экране американское кино воспитывает философию Микки-Мауса, молодые люди имеют одну концепцию в жизни - концепцию пепси-колы («Возьми от жизни все»). У нас практически отсутствует самое главное, что воспитывает вообще человека: что ты должен, какие твои обязанности. О правах говорят все. Об обязанностях никто. Права человека соблюдаются только тогда, когда граждане этой страны исполняют свои обязанности. Вы приедете в Зимбабве и дадите все права, они все равно разбегутся в те же самые стороны, в какие они бегут. Потому что у них нет еще представления об обязанностях перед государством. Российский народ - это во многом крестьянская культура. А крестьянская культура всегда жила в противостоянии государству.

Ирина Петровская, телекритик:

- Есть придуманные в мире формы телевидения. Не нужно изобретать велосипед. Не нужно правительству вмешиваться. Денег все равно не дадут, а свободу отберут. Вкусы, речи представителей нашей власти мы слышали... Другой вопрос, что необходим закон, совет, и необходимо приблизиться к идее общественного телевидения. Но нельзя сделать так, чтобы всё телевидение было государственным. Из этого получиться, извините, пропагандистский канал, да и развлечения останутся – считается, что их любит народ.

Андрей Кончаловский:

- Ирина, когда вы говорите «в мире», вы имеете ввиду только один мир, западный. Но мир гораздо более многообразен. Существует мусульманская культура. Существует китайский огромный кусок – где развивается экономика прекрасно, где телевидение работает чисто под цензурой, где работают идеологические установки. Государство от этого не функционирует хуже. Просто в силу того, что их телевидение значительно соответствует конфуцианской идее китайской культуры. Просто мы всегда почему-то выбираем не между возможным и невозможным, а между желательным и нежелательным. Ну конечно, желательно, чтобы было публичное телевидение, чтобы люди выбирали, но в этой стране на сегодняшний день русский народ не устроен так, чтобы выбирать публично и принимать участие! Вся демократия – её не существует, это полная фикция. Демократия – это когда большинство избирающее контролирует действия меньшинства избранного. У нас этого не происходит. Да, в мире все уже придумано, и велосипед изобретен, но мы еще на этом велосипеде кататься не умеем.

Александр Мельман, журналист, «МК»:

- Вы не верите в народ? Вы не верите, что народ сможет выбрать то, что хочет? Что его нужно привести и макнуть в культуру – вот тебе, учись культуре, друг!

Андрей Кончаловский:

- Я верю в народ, который есть, а не в тот, который вы хотите видеть. Антон Павлович замечательно сказал Алексею Максимовичу Горькому по поводу народных театров: «Какая чепуха. Надо не театры опускать к народу, а народ поднимать до театра». И Горький, наверное, мог бы ему сказать: «Вы не верите в русский народ!» И, может быть, он был бы прав. Но Антон Павлович – великий человек. Я ссылаюсь только на авторитеты.

Александр Панкратов-Черный, артист:

- Телевидению нужно самому осознать свою бессовестность, безнравственность по отношению к своему народу!

Ксения Ларина, ведущая, «Эхо Москвы»:

- Андрей Сергеевич, а вы не путаете телевидение с искусством? Может быть, нужно относиться к телевидению проще? Телевидение – средство массовой информации...

Андрей Кончаловский:

- Две коротких реплики. Первая: свобода в принципе имеет смысл только тогда, когда она связана с ответственностью. Человек, который не чувствует в себе ответственности, свободы не может иметь. Это называется воля, анархизм и так далее. Осознанная необходимость, по Гегелю, она работает. В российском телевидении поскольку русские люди свободу воспринимают как волю, человек ответственности не чувствует. Второе: я не путаю телевидение с искусством. Наоборот, я говорю, что функцию церкви и религии, которая тысячелетиями воспитывала этический комплекс, к сожалению, нет такой власти у сегодняшней церкви. Российская церковь свою воспитательную роль не выполняет. Просто люди в церковь не ходят. Они у телевизора сидят. Значит, телевидение должно выполнять не функцию искусства, а функцию этически-культурную. Телевидение должно быть инструментом воздействия на сознание нашего народа. Сегодня сильней воздействия не может быть!