«Рублевка». Документальный фильм
Тема: Жизнь на Рублевке сегодня. Великие соседи. Элита и деньги.
«Богатые всегда строятся на юго-западе. Почему? Потому что богатому не надо вставать рано, но он может наслаждаться закатом. А закат на юго-западе. Дома строятся в сторону юго-запада, с террасами. На северо-восток строятся бедные, потому что им рано вставать».
«Я бы хотел поставить себе мигалку и ездить по центру, по центровой линии, потому что опаздываешь. Но у меня вот нет. Поэтому когда я нарушаю, а я иногда нарушаю, то мой единственный пропуск – это моя физиономия. Меня останавливают милиционеры, я открываю окно и, как правило, меня отпускают».
«Вот тут была дача знаменитого в то время писателя такого коммунистического - Панферова. Я помню мы с папой заходили. Панферов был такой деятель, член ЦК. Он, конечно, пил по-черному. Конфликт всегда между личной и внешней жизнью. Пыль свободомыслия, она была везде, одно дело – выражалась у кого-то, потому что его не обязывало положение, у кого-то не выражалась. Надо сказать, что академическая элита всегда была свободомыслящая. Петр Леонидович Капица – нобелевский лауреат, великий человек, сидел тут под арестом, 5 лет провел под арестом, Сталин его в тюрьму не посадил, но тем не менее сказал, чтобы он с дачи не выезжал. И он сидел под арестом на своей даче, потому что он отказался делать атомную бомбу».
«Вон рояль стоит, на котором я учился. Мама хотела, чтобы я был пианистом, поэтому было ненавистное занятие музыкой каждый день, это было очень тяжело. Пока, наконец, я не втянулся».
«Капица, Туполев, Ландау – тоже они все были здесь и мы задавали им дурацкие вопросы, потому что мы были мальчишками. Эти седые люди собирались на какую-то беседу, а мы через кусты, сирень лезли в окно в каких-то простынях, чтобы пугать их: «О-о-о!» Только до нас доносились какие-то их разговоры между собой из каких-то абсолютно я бы сказал религиозных и высоких материй. А мы в это время занимались своим делом, чрезвычайно важным, как тогда нам казалось».
«Суслов ехал всегда со скоростью не больше 40 километров в час. И когда я выезжал на Рублевку и видел, что там хвост в 5 километров, это означало, что едет Суслов – обогнать Суслова было нельзя».
«У меня очень красивый дом. Но я его заработал. Своим творчеством. И сам его строил. В данном случае я, наконец, позволил себе построить дом, который для меня является выражением моей мечты. Это как бы стал фамильный дом, я его строю для своих детей. Здесь портреты родственников моих и меня. Сейчас есть возможность построить дом, в котором будут помнить меня и моих детей и так далее».
«Здесь сейчас все другое. Практически в лес нельзя пойти – все перегорожено. Заборы, заборы и все остальное».
«Русский человек никому не верит, кроме своей семьи. Это крестьянская ментальность. Одно из качеств крестьянской ментальности – очень узкий круг доверия. Как только человек зарабатывает деньги, он ставит себе прежде всего самый высокий забор, какой он может себе представить – как в 16 веке в Европе».
«У нас почему-то элитой считается человек, который имеет много денег. Это не элита. Это просто богатый человек. Элита – это человек, который приносит пользу стране. Интеллектуальная элита. Политическая элита. А богатые – это еще не элита. Вот купцы были в России, но это же не была элита. Сейчас возник разрыв между интеллектуальной элитой российской (не интеллигенцией, а интеллектуальной элитой) и тем, что называется «бизнес, люди с деньгами». Там есть явный разрыв. Мы не совпадаем в измерениях. Я не знаю ни одного богатого, действительно супер богатого человека, который был бы культурным. Это феномен, я бы сказал, сегодняшней постсоветской действительности, когда очень большое количество людей, которые имеют деньги, еще не имеют культуры. Тут ничего нельзя поделать. Тут нельзя же сказать: «Приобрети культуру!» Я бы очень был счастлив, если бы Рублевка вышла из моды. Это было бы замечательно. Например, в Италии сейчас есть города, где русские все. И все – новые русские. Вот в Сан-Тропе не хочется ехать. Все забито русскими, причем теми, кто любит тусоваться, музыка, разврат начинается, официанты все воруют сразу, чаевые по 100 евро, словом, сразу возникает то безобразие, которое свойственно русскому человеку, у которого много денег».
