Война и мир

«Война и мир» - эпическая опера, поставленная в Мариинке с голливудским размахом: более 200 человек заняты на сцене, в общей сложности к спектаклю было сшито около 1 000 костюмов, сложнейшие декорации спектакля весят более 60 тонн».

«Возвращение спектакля Андрона Кончаловского «Война и мир», имевшего в свое время широкий резонанс у публики, можно считать одним из ярких событий сезона. После длительного перерыва эта внушительная постановка нисколько не утратила своей яркой образности. В 2000-м именно в партии Наташи Ростовой впервые завоевала международный успех Анна Нетребко. Американская пресса нарекла ее тогда «русской Одри Хепберн». С тех пора эта опера была показана на прославленных сценах мира, как в миланской Ла Скала и лондонском Ковент-Гарден, так и в нью-йоркской Метрополитен Опера».

«Очень здорово, что вернули эту работу здесь дома уже на сцену Мариинского театра. Я думаю, что этот спектакль с гораздо большей легкостью по техническим ресурсам нового театра, который мы сейчас строим, должен переезжать туда. Очень сложно в условиях старого театра собирать этот спектакль; это громадный, неподъемный почти спектакль. Но музыка Прокофьева обязательно должна звучать, сегодня мы открыли целый прокофьевский абонемент, который, как мне кажется, должен вызывать и уважение, и интерес, и встречи с любимыми артистами. ... Это - патриотический спектакль у Прокофьева, он же писался в годы Второй мировой войны. Поэтому нельзя было не думать о событиях, оставлять Москву, писать оперу, когда Москва едва ли не была захвачена немцами. Это как раз то время, когда Прокофьев писал оперу, и я думаю, что особый какой-то и искренний прилив патриотизма сделал эту оперу не только еще более громоздким, огромным, мощным сочинением, но и в какой-то степени усложнил сценическую судьбу этого произведения. Почти никогда не удается услышать оперу в тех огромных размерах, параметрах, в которых она издана в партитуре, это почти невозможно...»

«Соединить XIX век с современной музыкой непросто. Вдобавок эта опера написана по роману гигантскому, написана как киносценарий: эпизоды меняются друг за другом так быстро, что статическая оперная традиция затянула бы эту оперу на лишних два часа. Мне нужно было создать текучесть действия, его трансформацию из одной декорации в другую, происходящую на глазах у зрителей и незаметную для него. Эта текучесть сцен требует очень больших усилий режиссера и художника-постановщика. Нужно было создать архитектуру пространства. Земля и небо - вот два пространства, две сферы, первичных для человека. Они и существуют в моей постановке этой оперы как ее идея».