История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж / The story of Asya Klyachina, who loved but never married

«…складывается впечатление, что режиссер почти в каждой новой работе пытается пойти вопреки найденному в предыдущей. После аскетичного, графически выверенного «Первого учителя» (1963) последовало печальное размышление о тревогах и бедах нашей деревни — «История Аси Клячиной...» (1966), снятая в черно-белой стилистике «документального реализма», с почти полным отказом от актеров-профессионалов, со съемками скрытой камерой, синхронно записанными диалогами. Увы, тогда этот фильм показался чиновникам слишком острым и на экраны 1960-х – 1970-х не вышел...»

«Великий фильм, вошедший в золотой фонд русского (бывшего советского) и, надеюсь, мирового кино».

Еще в 1964 году, когда Андрей Кончаловский готовился снимать свою дипломную картину «Первый учитель», к нему подошел Юрий Клепиков, студент Высших сценарных курсов и показал сценарий фильма под названием «Год спокойного солнца». Сценарий Кончаловскому понравился, за ним виделась обаятельная, нежная история любви. Но когда дошло до выбора актеров, обнаружилось, что роли словно заранее расписаны – эта для Мордюковой, эта для Рыбникова. Режиссер понял, что может получиться неинтересно, выйдет штамп, примелькавшийся «кино колхоз». Нужны «неактеры». Отправили ассистентов по городам и весям искать подходящих людей. Находки случались неожиданные. В Суздале в клубе самодеятельных актеров нашли электрика Геннадия Егорычева. Татуировки Ленина и Сталина на груди, которые потом показаны в фильме, были у него самые настоящие. Дед, бригадир, жители деревни – в этом фильме все самые обыкновенные люди. Их очень трудно было снимать одной камерой – начинали фальшивить – поэтому снимали с двух, а иногда с трех камер. Ощущение риска не покидало все время работы. Хотелось правды, стихийности, подсмотренной живой жизни. Главную героиню сыграла профессиональная актриса Ия Савина. Кончаловский заставил её жить в избе – той самой, где снимали. В этой избе когда-то жил Клячин, живой человек именно с этой реальной фамилией. Через три недели после сдачи картины грянул гром: её с треском запретили. В Чехословакии начиналась Пражская весна. И Семичастный, тогдашний председатель КГБ, сказал: «Асю Клячину» мог сделать только агент ЦРУ». Начались бесчисленные поправки. Почему все герои уроды? Один горбатый, другой беспалый, героиня хромая? Неужели в советской действительности нет красивых людей? Привыкшие к соцреализму, люди увидели реальность. Простую русскую жизнь. Конечно, картина твердо легла на полку. Премьера её состоялась только через 20 лет. Андрей Кончаловский вернул ей оригинальное название – «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Режиссер очень переживал: не устарела ли эта картина. Нет, не устарела. Она как хроника, а хроника не стареет.

«Многие сцены советское начальство требовало вырезать. Например, всю роль деда Тихомира. Я, разговаривая с Кончаловским по телефону, сказала: вырежь меня до кадра, всю абсолютно. Но не трогай деда! Потому что это счастье. Это украшение картины. Как и горбатенький бригадир, как все эти совершенно уникальные люди. И дружно, хорошо мы снимали. И когда какой-то был праздник, накрывали стол. И варили картошку. И все вместе собирались и отмечали. У меня даже фотокарточка где-то была, где я с этой картошкой волокусь. И как этот фильм понравился тогда Смоктуновскому. Иннокентий Михайлович, который не любит говорить, как он говорил! Как точно. Как нервно. Как чуть ли не со слезами…А как сами жители деревенские реагировали. Первый показ был там, в деревне. Они чуть не разнесли кинотеатр от восторга. Грустно конечно, что фильм поздно вышел, через 20 лет. Он еще тогда прямо сразу обошел бы все экраны мира. Я уверена в этом».

«Сюжет фильма изложен в названии, которое А. Кончаловский восстановил через 20 лет: «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж». Ася Клячина – беременная хромая деревенская женщина, великий образ русской души. Её кроткая нежная любовь переживает череду испытаний. Городской жених предлагает Асе руку и сердце, но она предпочитает непутевого деревенского шофера. Любовь и замужество – две разные вещи... Как любить и сохранить гордость? Этот фильм - документальная мелодрама с реальной лексикой и настоящими, некартинными страстями».

«Когда я начинал «Асю Клячину», подумалось: «А что если снять сюрреалистическую сказку в хроникальной манере?» Что и получилось. Мое подсознательное желание зафиксировать в «Асе Клячиной» правду человеческого существования, как я теперь понимаю, было абсолютным вызовом обществу, давно привыкшему ко лжи. Правда вообще была исключена из обихода искусства, даже кинодокументалистики. Потому картину и восприняли как революцию. Потому Смоктуновский на премьере в ленинградском доме кино прямо на сцене стал передо мной на колени. Потому со Шкловским на просмотре в момент сцены похорон деда случился сердечный приступ. Потому же картину и запретили».

«Мне очень хотелось запечатлеть на пленку неприхотливое течение жизни. В то время мы с Андреем Тарковским много думали о принципах изложения сюжета. Нельзя ли просто хроникально зафиксировать жизнь человека в каждый момент его жизни, ничего не отбирая, а потом смонтировать, отжав все неинтересное на монтажном столе? Думаю, что воздействие «Аси» на искушенного зрителя било наотмашь по простой причине. Простая жизнь пронзала своей болью, своей нищетой, своей замороженностью. Ибо нельзя было в той, Советской России быть несчастным. Не разрешалось. Все были счастливы. А кровь текла… А стоны не стихали…»

«Мою картину критика не уничтожила и общественное мнение не уничтожило. Ее запретила власть. И я был в эйфории, потому что я стал диссидентом на время. Я не страдал абсолютно. Когда ты запрещенный художник – все на тебя смотрят с уважением. Все же понимают, что это такое…»