Дорогой Андрей,
Вы просили, чтобы именно Вам я вручил этот орден Почетного легиона. Вам, народному артисту России, награжденному орденом «За заслуги перед Отечеством» и другими наградами. Я почти отказался от этой чести по личным мотивам, о которых я Вам никогда не рассказывал.

В 80-х, будучи директором Каннского кинофестиваля, дважды в год я приезжал в Голливуд на поиски новых фильмов. В Голливуде со мной работала хорошенькая молодая секретарша, которая назначала мои встречи, сопровождала меня на киностудии и помогала переводить фильмы. Замечательный сотрудник! Однажды она показалась мне очень мечтательной. О! Она продолжала работать, но думала о чем-то другом. Или о ком-то другом. Больше я не скажу ни слова. Но я бы не удивился, если историк кино установил бы тот факт, что некий красивый молодой советский режиссер, будучи проездом в Голливуде, нашел убежище в квартире и сердце молодой девушки.

Конечно же, с тех пор прошло очень много времени. И я с благодарностью принял предложение стать Вашим «крестным отцом» по более веским причинам.

Первая – это Ваши отношения с Францией, страной, где Ваша старшая дочь Александра растит Ваших внуков. Ваша прапрабабушка была француженкой, как подтверждает ее имя Элизабет Шаре; Ваша двоюродная бабушка Виктория Петровна Кончаловская жила в Париже с 1905 года и преподавала русский язык в Сорбонне. Ваш дед, Петр Кончаловский, художник, которому Вы еще ребенком смешивали краски, был другом Матисса и Пикассо, любил Сезанна, Моне, Ван Гога, стоял у истоков французской живописи в России. В сущности, в Вашей стране он был первым из европейцев в те времена, когда Европа была всего лишь надеждой. Вашей маме, Наталье Кончаловской, мы обязаны биографиями Брассенса и Пиаф, она была единственным переводчиком с провансальского языка, особенно известен ее перевод «Мирей» Фредерика Мистраля. «Мирей»: здесь слышится стрекотание цикад в жаркий летний день ...Но я завершаю исследование генеалогического древа, которое, как пел Морис Шевалье, так вкусно пахнет Францией. Подчеркну лишь, что Ваш отец, известный поэт и драматург, написал стихи российской «Марсельезы». Какая семья! Семья, вызывающая робость и почтение.

Вторая причина заключается в том, что Вы стали выдающимся художником, достойным потомком этой семьи, корни которой берут начало в 15 веке. Вы всегда держите руку на пульсе Вашей страны. Сколько бы Вы ни путешествовали, глядя на мир, в частности на Соединенные Штаты и его процветающий капитализм, Вы всегда возвращаетесь домой, где Вас легко можно представить, как и во времена Ваших предков, выходящим в сибирский холод из коляски где-нибудь на даче в нескольких верстах от Москвы. Затем лакей ведет Вас в гостиную, где хозяйка сидит на низком диванчике, шурша складками шелкового платья. Вы целуете ее пухлую ручку, покрытую кольцами, и охотно садитесь за пианино, потому что Вы - виртуоз.
Позднее Вас ждет череда фруктовых пирожных, пасьянс, фланелевый спортивный пиджак, белые теннисные мячи. Мы могли бы быть в гостях у Набоковых, но я представляю Вас у Тургеневых в его «Дворянском гнезде», который Вы ставите с той же любовью к деталям, с тем же ароматом заснеженной березы. Этот же снег падал у Тарковского, и Вы были его блестящим соавтором («Иваново детство» и «Андрей Рублев», ни много ни мало).

Вы начали свой режиссерский путь двумя мастерскими работами. От «Первого учителя» я храню в памяти невинность новой волны и смесь чувственности и лиризма, которые, наравне с иронией, впоследствии станут движущей силой Вашего творчества. «История Аси Клячиной», один из лучших Ваших фильмов, в котором свежесть чувств и свобода стиля проявились с размахом маэстро. «Ничего не меняется, у нас тысячи новых коммунистов ...» говорит немного неуклюжий герой «Первого учителя», назначенный на работу в Киргизию. На что глава деревни, олицетворяющий темноту и необразованность, отвечает: «Вот куда нас заводит учеба»! Вы уже тогда удивительным образом показываете, насколько хорошо Вы разбираетесь в народе, особенно в крестьянах (или я должен сказать «в мужиках»?), и с какой точностью проявляете настоящую привязанность к ним, избегая всякого превосходства.

Но вот Вас захватывает невероятное ускорение истории, столь же невероятные изменения в обществе сопровождают Ваш творческий путь. Вас привлекает отъезд на Запад, как будто созерцание другой цивилизации, где правят деньги, парадоксальным образом направляет Ваш путь, хотя я прекрасно знаю, что Вы можете довольствоваться малым без ущерба для морального духа.

Ваше творчество направлено не только на понимание русской души. Через социальные потрясения, оно следует за грандиозными изменениями нашего века. Оно отражает взаимодействие идей и людей в ключевые моменты в истории народов.

За семь десятилетий Вашей жизни произошли невероятные изменения в Вашей великой стране. Я помню смерть Сталина, я помню Ваш «Ближний круг», я помню первый спутник, я помню Ваш « Романс о влюбленных», я помню Хрущева, стучащего ботинком на трибуне ООН, я помню Барбару Херши в «Стыдливых людях», я помню ракеты на Кубе, я помню Вашу «Пиковую даму», я помню русские танки в Будапеште и Суэцкий кризис, я помню Вашу «Чайку» с Жюльетт Бинош, я помню Брежнева, Косыгина, Микояна, Подгорного, я помню «Поезд-беглец», я помню Андропова, я помню «Дядю Ваню», я помню Черненко и его одиннадцать месяцев у власти, проведенных в больнице. Мне особенно запомнилось падение Берлинской стены, Гласность и Перестройка Горбачева, я помню Чернобыль, я помню «Курочку Рябу», я помню Бориса Ельцина навеселе. Я помню распад Советского Союза... После такого списка позвольте мне процитировать Превера: «А теперь увядших листьев стаи гонит ветер по аллеям прочь...».

Будучи талантливым художником и свободным человеком, Вы неизбежно столкнулись с завистниками и льстецами. Для вечных недоброжелателей Вы воспеваете старую феодальную аристократию, для советских идеологов – Вы агент ЦРУ, для наших местных – Вы шпион КГБ: об этом свидетельствуют Ваши поездки между Западом и Востоком.

Зная степень Вашей поразительной культуры и твердость Вашей независимости, я смеюсь им в лицо. Потому что Ваше творчество опирается в основе своей на Ваши корни, и в нем нетрудно увидеть отчаянную попытку вернуться к основам идентичности Вашей страны сквозь ее уклад жизни, ее страдания, ее надежды. Даже в Вашем самом тонком американском фильме «Любовники Марии» ждешь, что за подарки красивой женщине, будто случайно зовущейся Настасьей, расплатятся именно рублями. Но ничего не поделаешь, двойственность долго была частью Вас, самого русского из путешествующих режиссеров. В этих условиях неудивительно и логично, что один из Ваших последних фильмов называется «Дом дураков», очень смелая картина.

Вас упрекали не в том, что Вы показывали крестьян, солдат и народ такими, какие они в настоящей жизни - патетические существа без прикрас и изысков, а в том, что Вы это делали с огромным талантом, который возносит Ваши работы туда, где воздух становится легче, как если бы артист поднимался над посредственностью, завидующей благородству его души.

Я знаю это и ценю в Вас это редкое качество – хорошо отзываться о своих коллегах. Достаточно было услышать Вашу речь в Каннах, когда Вы незабываемым образом говорили о Джульетте Мазине в фильме «Дорога», чтобы увидеть теперь этот фильм в ином свете.

Есть режиссер, доверяющий инстинкту, и режиссер, любящий кино. Вы являете собой квинтэссенцию обоих, потому что Вы - человек, находящийся между двумя ипостасями. Между двумя социальными классами, между Востоком и Западом, между Севером и Югом, между двумя профессиями сценариста и режиссера: 32 сценария, 25 художественных фильмов, оперные и театральные постановки, массовые мероприятия, книги, статьи. При этом не забывая наслаждаться жизнью и изящно любить женщин. Я приветствую присутствующую здесь Юлию Высоцкую, Вашу супругу. Наконец, Вы - отец семерых детей.

Увлеченный когда-то мистическим опытом, Вы могли бы стать буддийским монахом, если бы жажда жизни не была сильнее, даже если Ваше мировоззрение окрашено бескомпромиссным наблюдением за обществом, не оставляющим иллюзий о нашем мире. Благодаря Вашему моральному духу Спинозы, это здравое разочарование не исключает достижение счастья и реализуется через Ваше творчество.

По-моему, Вы всегда будете художником вневременной традиции, певцом «природы, русской земли», как показывает знаменитая «Сибириада», которую я имел удовольствие выбрать для Каннского фестиваля, и где она выиграла Гран-при жюри, что явилось отправной точкой Вашего американского маршрута, такого важного личного вызова. Я не забываю, что так же, как Рене Клер и Жан Ренуар, Вы были одним из немногих кинематографистов, не принадлежащих к англо-саксонской культуре, сделавших успешную карьеру в Голливуде. Но именно во Франции Вы получили наибольшие почет и признание.

Именно поэтому, уважаемый Андрей Кончаловский, мы посвящаем Вас в кавалеры ордена Почетного легиона.

Автор речи – г-н Жиль Жакоб,
Президент Каннского фестиваля