Новый фильм Андрея Кончаловского на Венецианском кинофестивале

Кончаловский — венецианский ветеран со стажем, которым не может похвастаться ни один другой режиссер мира. Впервые он в компании Андрея Тарковского появился на Лидо в 1962 году с короткометражкой «Мальчик и голубь», за которую получил «Бронзового льва» в конкурсе детских фильмов. Не считая этого визита, с тех пор режиссер четырежды участвовал в большом конкурсе (фильмы «Первый учитель», «Любовники Марии», «Дом дураков», «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына») и трижды был награжден весомыми призами. С «Раем» Кончаловский в пятый раз появляется здесь в качестве конкурсанта: этой картине венецианские отборщики отдали предпочтение перед остальными российскими претендентами.

Фильм о роковом сплетении судеб в вихре Второй мировой жестко выстроен по драматургии и режиссуре. В нем три героя — русская эмигрантка-антифашистка, французский жандарм-коллаборационист на службе у гестапо и немецкий офицер-эсэсовец, истово инспектирующий лагерь смерти. Все трое рассказывают о себе с «того света», представая перед Богом или отчитываясь перед Высшим судом в инстанции типа чистилища. Каждый воплощает один из трех типов отношения к мировой катастрофе — обывательский (жандарм), идейно-романтический (образованный немец, соблазненный нацистской демагогией) и чисто интуитивный, противящийся злу (русская женщина, спасающая еврейских детей). Основная часть действия происходит в концлагере, сюжетная интрига движется сильным чувством, которое немецкий начальник испытывает к русской узнице,— он берет ее под свое покровительство и намеревается вывезти в Швейцарию.

В какой-то момент возникает впечатление, что Кончаловский вступил на территорию, освоенную в свое время создателями скандально знаменитых фильмов «Лакомб Люсьен» (Луи Маль) и «Ночной портье» (Лилиана Кавани). На самом деле «Рай» изначально вдохновлен легендами французского Сопротивления, в котором участвовали русские эмигрантки с трагической судьбой, среди них — княгиня Вера (Вики) Оболенская, окончившая жизнь на гильотине. Тень этих легенд падает на образ Ольги, которую играет Юлия Высоцкая, играет в откровенно русской, взрывной манере, с достоевскими обертонами «святой грешницы». Ее партнер Кристиан Клаус — главная неожиданность картины. Хельмут, белокурая бестия, демонический красавец, в прошлом — студент-славист, поклонник Чехова. Тема влечения тронутого тотальным злом романтического немецкого духа к иррациональной славянской душе не нова для культуры. Кончаловский стремится повернуть ее несколько иной гранью, он не забывает напомнить, что Россия — это не только Ольга с ее способностью к самопожертвованию, но и кошмар сталинизма, который вовсе не без оснований видится Хельмуту аналогом немецкой утопии нацистского рая.

Кончаловскому удается вписать свой рискованный эксперимент в контекст современного кино, хотя и ценой огрубления художественной фактуры. Режиссер и оператор Александр Симонов прибегают к черно-белому изображению, но, в отличие от Озона во «Франце», используют его не как стилизаторский прием, приближающий реалии давнего времени, а наоборот — как отчуждающий, доводящий атмосферу фильма до гротескного саспенса. Рифмой ему, даже по названию, оказывается другой исторический гротеск — «Преисподняя» Мартина Кулховена, где героиня рождается, проживает полную нечеловеческих испытаний жизнь и погибает в земном аду.

Не только тематически, но и формально «Рай» перекликается с основными лейтмотивами венецианского конкурса. Это микс интеллектуальной метафоры и низкого жанра на грани жестокой мелодрамы, психотриллера и китча, что, очевидно, оказывается единственно возможным подходом к такого рода материалу. За семь десятилетий искусство и культура произвели к нему не один подступ. Устами Теодора Адорно было провозглашено: поэзия после Освенцима невозможна. Михаил Ромм со своими соавторами Майей Туровской и Юрием Ханютиным выдвинул концепцию «обыкновенного фашизма». Лукино Висконти не согласился и поднял тему на инфернальные мифологические котурны. Ханна Арендт ввела в обиход понятие «банальность зла». Совместить эти точки зрения способна накопившая опыт постмодернизма современная литература («Благоволительницы» Джонатана Литтелла). Или жанровое кино, готовое переварить все теории того, что объяснить невозможно, в горниле страшной сказки — в ней растворяются документальный гиперреализм и субъективность исповеди.

«Рай» снят в российско-немецкой копродукции при поддержке Министерства культуры РФ. Это главный, но не единственный факт нашего участия в Венеции. «Мосфильм» представлял здесь реставрированную копию «Сталкера» Андрея Тарковского, итальянцы — удлиненный на двадцать минут вариант «Очей черных» Никиты Михалкова. И в наши дни русские кинематографисты участвуют в зарубежных проектах. В программе "Дни авторов" («Венецианские дни») показали французскую «Полину» в режиссуре хореографа Анжелена Прельжокажа с участием Жюльетт Бинош. Выпускница Вагановского училища Анастасия Шевцова сыграла в фильме юную героиню, а Алексей Гуськов — ее учителя, опального танцовщика типа Барышникова или Годунова. И даже в завершающем конкурсную программу фильме филиппинца Лава Диаса «Женщина, которая ушла» обнаруживается русский след: источником вдохновения послужил рассказ Льва Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет».