Действие фильма «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» разворачивается в изолированной от внешнего мира деревне на дальнем севере России, художественная лента наполнена реальностью, а роли сыграны по большей части местными жителями, не являющимися профессиональными актерами, а просто живущими перед камерой своей повседневной жизнью.

История, в центре которой фигура харизматичного почтальона, единственного из деревенских жителей, кто контактирует с внешним миром, позволяет Кончаловскому касаться множества тем — от величия природы до посткоммунистической ностальгии и водки, непременно водки. При этом ряд впечатляющих кадров и симпатичный протагонист вряд ли скроют от глаз суть сюжета — это означает, что международный показ ориентирован больше на фестивали, а релиз в Европе будет ограниченным.

Изображение российской глубинки, по-видимому, стало трендом после выхода «Овсянок»Алексея Федорченко и ряда других картин, хотя Кончаловского, конечно, не назовешь новичком в этом жанре: у его «Почтальона»много общего с «Курочкой Рябой», фильмом-участником основного конкурсного показа Каннского кинофестиваля (1994), — обе картины снимались в деревне и обе с привлечением местных жителей в качестве актеров-непрофессионалов.

Впечатленный идеей о жизненно важной роли деревенского почтальона как связующего звена для жителей труднодоступных поселений, режиссер искал «своего» актера и нашел его в лице Алексея Тряпицына, живущего и работающего в далекой глубинке — на берегу Кенозера, расположенного к югу от Архангельска.

В рекламном буклете к фильму следовало бы поместить высказывание самого Кончаловского:«Этот фильм показывает мою собственную жизнь среди очень простых русских людей», — слова, проникнутые либо снисхождением, либо иронией (трудно сказать, чего здесь больше, наверное, все-таки снисхождения).

«Почтальон», конечно, не высмеивает местных жителей, но уж точно показывает их как типичное простонародье с минимальным набором потребностей (например, тягой к водке); второстепенные персонажи, особенно когда мы видим их на работе, например, продавец магазина или служащий почтового отделения, вызывают куда больший интерес, чем большинство главных героев.

Леха (Тряпицын) — местный алкоголик, вернувшийся к нормальной жизни, в завязке уже два года. Он развозит на моторной лодке почту, пенсии, а попутно доставляет и многое другое, что делает его ключевой фигурой, связывающей деревенских жителей, проживающих в труднодоступных районах без дорог, с внешним миром. Неунывающий шутник, Леха охотно флиртует, особенно с Ириной (Ирина Ермолова, одна из немногих профессиональных актрис в картине), переселенкой, приехавшей в эти места со своим маленьким сыном Тимуром, или Тимкой(Тимур Бондаренко, еще один протагонист и чрезвычайно симпатичный персонаж).

Именно с этими тремя героями связаны наиболее интересные сцены фильма, например та, где Леха берет Тимку с собой на лодку и пугает мальчика рассказами о местной ведьме, Кикиморе.

Перелом наступает в тот момент, когда у Лехи крадут лодочный мотор и он больше не можетделать свою работу. В городском почтовом отделении ему говорят, что получение нового мотора по официальным каналам может занять целые месяцы, это для него не вариант, но купить мотор на свои деньги он не может. В довершение всех бед уезжает Ирина, объект его безответной любви.

Кончаловский вставляет в сюжет и эпизод, происходящий на соседнем космодроме Плесецк как раз перед запуском космической ракеты, напоминая таким образом, что современный мир существует бок обок с допотопными поселениями, состоящими из деревянных лачуг, обитатели которых живут примерно так же, как на протяжении веков в них жили предыдущие поколения.

Кого-то из зрителей идея впечатлит, но все же это довольно незатейливая декларация, и, не говоря уже о гэговой сценке ближе к финалу, которая вызывает смех, включение в картину сцен с ракетой представляется большой натяжкой.

Намного более удачными выглядят кадры, где Леха замирает, чтобы послушать природу, и через удачный переход от естественных звуков к музыке (особенно «Реквиему» Верди) буквально внимает духу возвышенного.

Эти моменты среди озерных заливов и устремленных ввысь лесов впечатляют куда больше, чем пунктирный сюжет. Интересно показано и отношение сельчан к прошлому — и в сцене похорон старой женщины, уважительно именуемой последним представителем эпохи «социалистического романтизма», и в ностальгической попытке Лехи на руинах давно закрывшейся местной школы вспомнить популярные коммунистические песни.

Проскальзывает намек, что в ту пору цель жизни была более осязаемой, однако этот мотив глубоко не исследуется, как, впрочем, и все остальные мотивы в картине.

Такой вид поверхностного импрессионизма почти что срабатывает— благодаря не столько кипучей натуре Тряпицына, сколько операторскому мастерству Александра Симонова, которое открывает богатые горизонты за пределами ограниченного масштаба картины.

Кадр в начале фильма, снятый из-за спины Лехи, мчащегося по водной глади озера, удивительно красив, что, кстати, демонстрирует мастерство режиссера уровня Кончаловского, который может взять довольно расхожую картинку и, точно зная угол съемки и наложив на нее постепенно набирающее силу хоровое пение, сделать кадр гипнотически завораживающим.

Интерьеры часто сняты с необычных косых ракурсов, как бы подчеркивающих своеобразие местной жизни. Рассеянный свет восхитительного по красоте северного сияния, характерного для здешних мест, добавляет величия натурным съемкам.