Eng
Пресса

Герой в своем времени. Эдип по версии Кончаловского в театре "Олимпико" в Виченце.

14 ноября 2014 г., Независимая газета

Легендарный театр «Олимпико» – одна из самых престижных театральных площадок Италии – представляет 67-й сезон классических спектаклей. Художественное руководство в этом году отдали Эмме Данте, и она сформировала программу под названием «Путешествие за грань».

Получивший в сентябре на фестивале в Венеции «Серебряного льва» за лучшую режиссуру Андрей Кончаловский привез в провинцию Венето спектакль «Эдип в Колоне» Софокла.

В прошлом сезоне на театральных площадках Генуи и Прато (Тоскана) шел другой спектакль Кончаловского – «Укрощение строптивой», где действие было перенесено в период 30-х годов – с чудесными костюмами и красивыми песнями той поры.

Исторический контекст «Эдипа в Колоне» мог бы показаться довольно размытым – в первую очередь благодаря знаменитым декорациям театра «Олимпико» (созданный архитектором Андреа Палладио, это – единственный театр в Италии, где установленные раз и навсегда декорации не снимаются, не перемещаются и к которым нельзя ничего добавить, поскольку, кроме узкой полоски просцениума, ни в одной точке сцены нельзя ничего ни ставить, ни прикреплять, ни подвешивать). Но появление самого Эдипа решает все вопросы: Эдип – это бомж: узнаваемый и абсолютно современный. А декорация за его плечами становится похожа на улицы Помпеи – вполне реальные, существующие и нынче, и неизменно равнодушные к происходящему между своими величественными стенами.

На роль Эдипа Кончаловский позвал Федерико Ванни, игравшего в прошлом и позапрошлом сезоне Петруччо в «Укрощении строптивой», где Ванни был совершенно булгаковским «выжигой и плутом», но со знаменитым итальянским обаянием, сдобренным изрядной долей легкомыслия. Вообще вся комедия в целом – не самая смешная у Шекспира – у Кончаловского блистала головокружительно быстрой сменой развеселых трюков и пируэтов.

В трагедии Софокла, поставленной на сцене театра «Олимпико», темп спектакля схож с тем дыханием моря, которое по легенде вдохновило слепого Гомера на размер его «Илиады» и «Одиссеи». Приближается и растет волна, чтобы вспениться на гребне, опасть и откатиться... В ритме прибоя движется хор (он же – прорицатели, он же – вестники, он же – все второстепенные персонажи). Благодаря хореографу Рамуне Ходоркатайте хор работает как единый организм – он то нахлынет на сцену, то схлынет, оставляя слепого Эдипа-Ванни грозить пустоте и жаловаться ей же.

У Ванни получился удивительный слепой. Он держит голову чуть вверх и вбок, направляя невидящий взгляд к небесам, где все слепые стремятся разглядеть что-то невидимое для других. Этот недавно ослепленный Эдип иногда вдруг забывает и о своей слепоте, и о своей трагедии – и решительно отправляется вперед, гордо закинув свою царскую голову, но движется он при этом по очень странной траектории и через несколько шагов попадает в зависимость от своей незрячести. Это постоянное упоминание о том, что неумолимый Рок уже сломал его жизнь, поставив перед ним такие стены, преодолеть которые он более не в силах.

Его дочь Антигону играет Юлия Высоцкая. Угловатый подросток в рваных штанах, то ли Том Сойер, то ли Гекльберри Финн, то ли чадо из «Отеля «У погибшего альпиниста» Стругацких. Ее показная бравада обиженной девчонки, растущей на улице и отчаянно защищающей собственное достоинство даже тогда, когда никто на него не покушается, трогает до слез.

Сложный момент этой роли – акцент играющей на итальянском языке Высоцкой, но с первых же реплик трагедии он счастливо рифмуется с текстом. Постоянно упоминаемые в трагедии чужестранцы имеют право на акцент, тем более он может быть у девочки, выросшей в бесконечных скитаниях со слепым отцом, со всеми атрибутами отверженных, традиционно чужеродных благополучному европейскому бытию. И поэтому постепенно акцент становится такой же деталью жизни этой маленькой кочующей семьи, как и тележка из супермаркета, грязные тряпки, мятые пакеты и рваные на коленях штаны.

Все это, взятое вместе, настолько правдиво, что сидящие в первых рядах партера невольно сжимают в руках носовые платочки, готовясь защититься от неизбежных «бомжатских» запахов. Один из лучших визуальных моментов спектакля – Эдип, разматывающий невесть откуда взявшиеся у древнегреческого царя портянки. Впрочем, можно сказать и по-другому: ловкость, с которой итальянский актер, никогда не бывавший в России, не служивший в армии, разматывает и заматывает портянки, неизбежно остается в памяти.

Один раз использовав в качестве протагониста актера «в теле» Федерико Ванни, Кончаловский, как кажется, увлекся характерной пластикой крупных, подвижных мужчин. И в этот раз в пару с Ванни поставил еще более объемного Тезея – Симоне Тоффанин.

Джузеппе Бизоньо в роли Креонта, появляющийся со своими странноватыми собачками (собачки – это все тот же хор, конечно), – еще один момент, который просится в стоп-кадр: страшная белая маска, совершенно безумное лицо и вполне узнаваемые актеры хора, затянутые для этой сцены в кожу и намордники, напоминающие скорее о секс-шопе, чем о собаках.

Хор – это отдельный маленький шедевр спектакля, его ключевая метафора – на сей раз народ. Некая группа без лиц в условных греческих хитонах (костюмы Тамары Эшбы достойны отдельного упоминания) легко может представить общественное мнение как таковое – они легко ужасаются, легко негодуют, легко идут в услужение негодяям, легко сочувствуют героям. Они накатывают на сцену, как прибой, и отступают, оставляя после себя измочаленные о камни судьбы героев.

А вокруг всего этого высится античный город, уходящий вдаль, и купол его разрисованного неба трещит под тяжестью веков.

Главное достоинство спектакля «Эдип в Колоне», поставленного Андреем Кончаловским в театре «Олимпико», – показ древнегреческой трагедии во всей ее архаичной мощи, рассказ сценическим языком о Роке, о Фатуме, о том, как современная европейская цивилизация стремится уверить сама себя, что все в этом мире может быть просчитано и гарантировано.

Наталья Осис

http://www.ng.ru/capacity/2014-11-14/9_olimpiko.html

Андрей Кончаловский Искусство кино Каннский фестиваль Дмитрий Быков Дуня Смирнова Esquire творческий вечер Жиль Жакоб Глянец Гофман Гольдони Голливуд Дом дураков Италия Мороз по коже Орден Почетного Легиона Оскар политика На трибуне реакционера Поезд-беглец Дядя Ваня Август Стриндберг Александр Домогаров Александр Симонов Альберто Тестоне Андрей Тарковский Андрей Плахов Антон Чехов Балтийский дом Бергман Ближний круг Борис Годунов Варшава Великобритания Венецианский кинофестиваль Венеция видео Вишневый сад Возлюбленные Марии Война и мир выпускники ГИТИС Гомер и Эдди Грех Дмитрий Петрович Кончаловский Дорогие товарищи! Дуэт для солиста Дуэт для солистки интервью История Аси Клячиной карантин кинорежиссер книга Кончаловский Король Лир коронавирус COVID-19 Краснодар Крис Солимин Кристофер Пламмер культура Лев Толстой Лондон МАМТ Мариинка Мариинский театр мастер-класс Микеланджело Минкульт Мисс Жюли Монстр МХАТ им. М. Горького МХАТ им. М.Горького Наблюдатель Неаполь новость новый проект Одиссея Ольбрыхски опера опера Джандреа Нозеда оператор Отелло Первый учитель Петр Последнее воскресение Правила жизни премия премьера Пути России Рай Реджио ретроспектива Ретроспектива фильмов Романс о влюбленных Россия Русские сезоны Санкт-Петербург Сибириада Спас спектакль Стыдливые люди Сцены из супружеской жизни ТАСС творческая мастерская Андрея Кончаловского театр театр Гольдони театр им. Моссовета театр имени Моссовета театр Моссовета театр на Малой Бронной Три сестры Турин Укрощение строптивой Уорик фестиваль Франция Хелен Миррен Художественный Чайка Чехов широкий прокат Щелкунчик Щелкунчик и крысиный король Эль Феннинг Эрнст Теодор Амадей Гофман Эхо Москвы юбилей Юлия Высоцкая