Одни хотят получить от искусства новые этические и эстетические знания, другие воспринимают искусство всего лишь как отражение реального мира, для третьих главная задача оперы состоит в передаче эмоций и чувств. Андрей Кончаловский относится к последней категории: «От сцены все должны получить эмоции, — сказал режиссер на пресс-конференции, — мне нравится идея, что потом зрители сами превращают их в слова и мысли».

Из этих слов становится понятен стилистический выбор российского режиссера, который предлагает версию hurbanstyle «Эдипа в Колоне» Софокла. Темы бессмертия в греческой трагедии становятся по-настоящему доступными для всех благодаря простым текстам и содержанию, которое не превращает в банальность софокловские стихи, а подчеркивает самое актуальное, что в них есть.

Эдип и Антигона, прекрасно сыгранные Федерико Ванни и Юлией Высоцкой, — это бездомные, изгнанные из Фив и принятые в священном лесу Колоне Тесеем (Симоне Тоффанин) в одежде топ-менеджера. Далее появляются Креонт-джокер, сыгранный Джузеппе Бизоньо, который пытается похитить Антигону, чтобы вернуть ее вместе с Эдипом обратно в Фивы, и Полиник (Антонио Гарджуло в военной форме), жаждущий получить от отца поддержку, чтобы отобрать трон Фив у своего младшего брата Этеокла. Но выбор Эдипа не меняется, он проклинает сына, предсказав ему фатальный братоубийственный поединок, и идет навстречу своей смерти на чужбине.

Если сравнивать с версией Софокла, то у Кончаловского нет описания зачарованной местности за пределами Афин, Исмена не приносит плохих новостей из Фив, а божественное вмешательство ограничивается несколькими молниями-предвестницами и рассказом Антигоны.

Также отсутствует знаменитый комментарий хора, согласно которому «высший дар — нерожденным быть». И другой: вернуться как можно скорее туда, откуда пришли, — «в лоно небытья родного». Но осталось то, что, пожалуй, наиболее актуально: вопрос о конце жизни, о выборе того, где и как умирать после несчастного существования.

Именно Антигона рассказывает о последних часах любимого отца и брата. Эдип поднимается на холм в священной роще Евменид, дочь омывает его, он с любовью обнимает ее, понимая, что, увы, «всех желаний завершен был ряд». Удаляясь, Антигона говорит, что вдруг остановилась и обернулась: «Он исчез. Без плача и без боли». Исчезает с миром на земле, которая его приняла, несмотря на его трагическое прошлое, и остается лишь любовь его дочери, которая в ближайшее время будет страдать по другим причинам. То есть умирает Эдип Кончаловского «таким способом, о котором даже ты бы мог желать».

Смерть, которая свершилась, но свершилась незримо, очень человеческая именно потому, что была выбрана осознанно, в сопровождении музыки Сергея Прокофьева, совсем не траурной, а легкой и почти веселой, — подходящее оформление для картины, передающей эмоции, которые удобно переводить в мысли и слова.

Риккардо Карли