В конкурсе Венецианского кинофестиваля показали новый фильм Андрея Кончаловского «Рай». Главные роли исполнили жена режиссера, актриса Юлия Высоцкая, актер Виктор Сухоруков, а также немецкие и французские артисты. Черно-белая лента рассказывает о судьбах простых людей на фоне Второй мировой войны и затрагивает одну из важнейших тем современного кинематографа - Холокост. Картину оценил кинообозреватель «Вестей ФМ» Антон Долин.

В Венеции Андрея Кончаловского знают и любят давно, с самых ранних фильмов. Здесь его не раз награждали: собственно, предыдущая картина режиссера «Белые ночи почтальона Тряпицына» получила престижного «Серебряного льва» за режиссуру. Та лента, смешивавшая в свободной пропорции документальное с игровым, знаменовала одновременно новый старт для автора, ничем не напоминая его предыдущие опыты - высокобюджетного голливудского «Щелкунчика» и остросоциальную сатиру «Глянец», - и возврат к истокам, его же пронзительной ранней «Асе Клячиной».

Казалось бы, что общего с той лентой может быть у черно-белого фильма о Холокосте - именно так можно охарактеризовать «Рай»? Выясняется, что многое. Документальный подход, например. Фильм стилизован под неигровой: как минимум половина всего, что зритель видит на экране, - говорящие головы в буквальном смысле слова. Правда, хоть персонажи и подлинные, играют их все-таки актеры. А действие разворачивается во время Второй мировой в оккупированной нацистами Франции.

Оба эти факта парадоксально сближают «Рай» с прошлогодним венецианским хитом - «Франкофонией» Александра Сокурова. Хотя больше никаких связей и сходств нет. Кончаловский, как когда-то до него все значимые советские и российские режиссеры второй половины ХХ века, сделал свой фильм о трагических событиях тех лет. Русский ракурс в этой картине, где русская речь почти и не звучит, обеспечен главной героиней, российской эмигранткой-аристократкой Ольгой - опять же, существовавшей на самом деле, - арестованной в 1942 году за укрывательство двух еврейских детей. Эту центральную роль играет Юлия Высоцкая, начиная с «Дома дураков» - кстати, тоже награжденного в Венеции, - постоянная участница картин Кончаловского. Другие двое героев - французский полицейский-коллаборационист и немецкий офицер эсэсовец, посланный с ревизией в концлагеря, в одном из которых ему и доведется встретить Ольгу: он когда-то до войны знал ее и полюбил на вилле в Тоскане. Этот романс изящно запараллелен с другой подлинной историей - о возлюбленной и невесте Чехова, еврейке, которая погибла в таком же концлагере.

Чехов особенно дорог Кончаловскому, ставившему все его пьесы на сцене, и «Рай» тоже своего рода пьеса, почти театр. У каждого из трех главных героев есть свои монологи перед мистической камерой - очевидно, установленной на том свете. Хотя рай ли это, или раем покажется любое пространство по контрасту с адом Холокоста, понять до конца невозможно. Строгое черно-белое изображение, эмоционально чуть подкрашенное ностальгической музыкой Брамса за кадром, довершает тему рая на земле как утопии не только неосуществимой, но и смертельно опасной.

Неоднозначное и даже провокационное решение важнейшей для современного кино темы сразу выводит Кончаловского в ряды вероятных претендентов на призы. Тем более что картин такого масштаба - речь больше о замысле, чем об интимном пространстве фильма - в его творчестве не было уже много лет.