1. Жить на вершине голой,// Писать простые сонеты...
И брать от людей из дола// Хлеб вино и котлеты.

2. Сжечь корабли и впереди, и сзади,// Лечь на кровать, не глядя ни на что,
Уснуть без снов и, любопытства ради,// Проснуться лет чрез сто.

1909
Два желания
Саша Черный

__________________

Третье желание октябрьского именинника, русского поэта Серебряного века Саши Чёрного (13.10.1880 — 5.08.1932) нам не известно. Но я бы иллюстрировал его натюрмортом с бокалом вина. Именно об этом у него есть такие знаменитые стихи, которым больше ста лет:

«Одни кричат: «Что форма? Пустяки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи —
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?»

Другие возражают: «Дураки!
И лучшего вина в ночном сосуде
Не станут пить порядочные люди».

Им спора не решить… А жаль!
Ведь можно наливать… вино в хрусталь»// 1909, «Два толка», Саша Чёрный//

Претендентов в дуэт с лирикой Чёрного было несколько, но я выбрал, конечно, аппетитный натюрморт своего деда, художника Кончаловского «Хлеб, ветчина, вино» (1948).
Пятница же )

Дед Пётр Петрович любил поесть, любил испанскую еду. Он построил коптильню на даче, сам коптил окорока, делал ветчину по-ис­пански — хамон. До сих пор помню ощущение таинственного полумрака кладовой, пахнет копчеными око­роками, висят связки лука, перцев, стоит мед в банках, в бутылях — грузинское вино. Все эти окорока, лук, перцы, бутыли вина дед писал на своих полотнах. Классический набор для натюрмортов, очень популярный у Франсиско де Сурбарана, у других испанцев. В доме пахло этими живыми натюрмортами, копченой ветчиной, скипидаром, масляной краской, кожей, дегтем.

Мама моя, Наталья Петровна Кончаловская рассказывала в одной из своих книг о портрете писателя Алексея Толстого кисти Петра Петровича:

«Это один из необычайных портретов, он называется «В гостях у художника».
На портрете Алексей Николаевич Толстой сидит один за праздничным столом. Перед ним на свежей скатерти поразительной красоты натюрморт, очень смело, но тщательно написанный. Окорок ветчины на блюде, кусок целой рыбины семги, курица зажаренная, помидоры, огурцы, ломти черного хлеба на тарелке, зеленый штоф с пробкой, на которой стоит фигурка русского мужичка, возле прибора изумрудная рюмка лампадного стекла и хрустальный бокал, наполовину наполненный густым красным вином.

И как написана серебряная вилка, вонзенная в отогнутую кожу окорока! Как лежат на серебристой чешуе рыбы розовые ломти колечками! Матовая свежесть огурцов привлекает глаз, горят два спелых помидора на пучке зеленой петрушки, и уже начали подсыхать ломтики лимона возле рыбины. Все это мастерски написано, и хочется разглядывать и разглядывать детали натюрморта.

Толстому нравился натюрморт, он так понимал и чувствовал форму и цвет, что он его не шокировал, а только радовал сердце и веселил глаз. Толстой любил рассматривать свой портрет и говорил:

— Как все это здорово выписано! Какое богатство цветов и разнообразие ощущений! Ветчина-то — как розовый мрамор с прожилками... А огурцы нежинские словно только с огорода, какой-то на них сизый налет. И ведь как каждый цвет необходим для общего решения... Вот попробуй заслони красный цвет помидоров, и сразу погаснет натюрморт, а ведь пестроты-то нет никакой, все в меру…» //

О Саше Чёрном сохранилось немного воспоминаний. Есть мемуары и замечательная переписка поэта Корнея Чуковского. Есть такие слова в рукописи писателя Владимира Добровольского:

«… Одним из секретов волшебства Саши Чёрного было искусство перевоплощения. Он мог без всякого труда представить себя, хотя бы, бабочкой, опрометчиво залетевшей в комнату. Вот она бьется о стекло, рвется на волю. Вот сложила крылья, задумалась. О чем она думает? И тут рождается чудный вымысел. Похоже, что Саша Чёрный когда-то, до своей земной жизни, уже бывал скворцом, белкой, пчелой — так достоверно, их глазами он описывает мир.

«Саша любил все земное, дышащее и ползающее, летающее и цветущее. Он мне сказал раз: никогда не обижай живое существо, пусть это таракан или бабочка. Люби и уважай их жизнь, они созданы, как и ты сам, для жизни и радости»
— вспоминает Валентин Андреев, запомнивший уроки Саши Чёрного, полученные в детстве, когда они жили в Риме, в одном доме…»//

В общем, друзья, в эту чудесную октябрьскую пятницу — коротко о главном строчками из Саши Чёрного:

«Жизнь бесцветна? Надо, друг мой,
Быть упорным и искать…»

Детям — детские стихи и сказки Саши Чёрного,
вам лично — его лирика.

А натюрморты испанских художников «золотого века», картины Кончаловского и книга моей мамы Натальи Петровны «Волшебство и трудолюбие» помогут согреться в этих осенние вечера.